Ярославская областная Дума

Моя бабушка, Ольга Терентьевна Беспалько, родом из Винницкой области, сражалась в партизанских отрядах на территории Украины. Война застала ее в Киеве. Ее муж, мой дед, уехал туда работать в гражданский авиаотряд.  В середине мая 1941 года Ольга Терентьевна, с сыном (моим папой) и  двухмесячной дочкой на руках приехала к мужу.  Сняли квартиру, ждали, когда достроят дом.  Она помнит утро 22 июля. «Я сидела и кормила маленькую, когда услышала по радио, что началась война. Я разбудила мужа – он накануне поздно вернулся с дежурства  - и сказала, что началась война. Помню, он посмеялся надо мной, не поверив. Но встал, оделся, и ушел на аэродром. И до 1945 года я о нем ничего не знала" - рассказывала бабушка.

В город вошли немцы. Жить было негде, и они  прятались в землянке.  Однажды на ее схватили немцы, и говорят «Ты – комиссар!».  «А у меня на руках ребенок плачет – ну какой я комиссар? Но меня поставили к  стенке, хотели расстрелять.  Я не знаю, кто из нас счастливым родился, то ли я, то ли дети, потому что, когда он выстрелил, к нему подбежал австро-венгерец. Не знаю, что он сказал немцу, но тот отвел ствол и выстрелил в сторону», - вспоминала Ольга Терентьевна.   - Но от страха, от шока, я упала практически без сознания. Помню, что подходили люди, проверить, жива ли».  Она упала на ребенка, малышка все время плакала, а бабушка не могла обратиться к врачам, и решила ехать домой в Винницкую область.
        Бабушка рассказывала, как шла пешком из Киева в Винницу. Уже была поздняя осень, начинался снег. Есть было нечего. В дома ее не пускали, никто помогать не хотел: «Ты жена коммуниста!»… и закрывали двери. Однажды их пожалел австриец  (они воевали по найму и носили шинели горчичного цвет, в отличии от немцев в серых шинелях) и дал булку и консервированное мясо для маленького сына.
      Когда вернулась домой, ее мама не поверила своим глазам. «А я уже и панихиду по тебе отправила, сказала мне мама… Думала, расстреляли тебя, как жену коммуниста», - вспоминала слова матери Ольга Терентьевна.
        Из села многих угоняли в Германию. Некоторые ухитрялись избежать этого: мазали раны на лице и теле жгучей травой, чтобы появлялись язвы и короста: немцы таких не брали. «Мы работали, строили дом. Вдруг, видим, идут три полицая в черных шинелях, спрашивают, кто из вас Беспалько Ольга Терентьевна? Я говорю им: «Вот я. Берите, не убегу, пуля догонит. Только у меня на руках четверо детей: мои да брата», - вспоминает Ольга Терентьевна. Оказалось, что это свои, партизаны. Уговорили Ольгу работать подпольно, обустроить явочную квартиру, спрятать передатчик. 
         «Я долго работала подпольно, а потом уже не могла выдержать. И мама сказала – не сиди, я не хочу, чтобы на моих глазах тебя терзали. За детей не беспокойся, я их сохраню», - после этого разговора Ольга ушла в Живлянские леса.
         «Немцы на повозках прочесывали леса. 60 повозок по два человека.  Одна повозка отстала. Я вышла из леса – говорю, руки вверх, гад, стрелять буду. Запрыгнула на повозку, тут паника. Мы связали немцам руки», - и это только один эпизод из двух лет партизанской войны.
         Бабушка говорила: «За себя не боялась, за детей боялась. Сейчас страшно об этом думать, а тогда нет. Война закончилась, но в памяти она не закончится никогда».

Я помню! Я горжусь!
Владимир Беспалько,
депутат Ярославской областной Думы

_________________________________________________________________________________________________

Мой прадед  по отцовской линии Иван Сергеевич Протасов (отец моей бабушки) ушёл на Великую Отечественную уже зрелым человеком. Ему было за сорок, а за плечами – ещё две пройденные войны: гражданская и финская. Несмотря на многочисленные ранения, прадед дожил до Победы и вернулся в родную деревню Чернеево Ярославского района, где его ждала жена и девять детей. После войны Иван Сергеевич прожил ещё 18 лет и даже успел дождаться появления первого внука – моего отца.
 

Судьба родственников по маминой линии сложилась драматично. Моя прабабушка Нина Афанасьевна Ласточкина ещё до войны работала на ярославском аэродроме в Дядьково. Там же она познакомилась со своим будущим мужем – Константином Фёдоровичем. По иронии судьбы, их дом на улице Чайковского в Ярославле был уничтожен в результате налёта немецкой авиации в июне 1943 года (это была крупнейшая бомбардировка города за всю войну). И прабабушка несколько месяцев вынуждена была жить по «съёмным углам» (ее муж к тому времени уже воевал). А в начале 1944 года случилась новая напасть: прабабушке пришло извещение, что её муж, сержант Константин Фёдорович Ласточкин погиб. Прадед никогда не видел своего единственного сына. Мой дед – Виктор Константинович родился  за две с небольшим недели до гибели своего отца в конце 1943 года. К слову, в последствие он также стал военным.
 

Я помню, я горжусь!
Ярослав Майборода,
Советник комитета по градостроительству, транспорту и дорожному хозяйству Ярославской областной Думы